Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное] - Виктор Суворов

Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович лично знал Жукова полвека. Поначалу Рокоссовский даже был над Жуковым командиром. И выдвинул его на вышестоящую должность.

Было так. В 1930 году Рокоссовский был командиром 7-й Самарской имени английского пролетариата кавалерийской дивизии. А Жуков в этой дивизии командовал 2-й бригадой. Вот выдержка из аттестации Жукова, подписанной Рокоссовским 8 ноября 1930 года:

Обладает значительной долей упрямства.

Болезненно самолюбив. (ВИЖ. 1990. № 5. С. 22.)

Необузданное самолюбие Жукова сочеталось с пьянством, изрядной половой распущенностью и нечеловеческой жестокостью. Эти качества часто соседствуют: развратник почти всегда оказывается садистом, а садист — развратником. В Красной Армии не принято было жаловаться на командиров, но жестокость Жукова по отношению к подчиненным превышала все допустимые пределы даже по самым бесчеловечным советским меркам. Свидетельства Рокоссовского коммунисты десятки лет прятали от народа. Теперь они опубликованы. И они шокируют. Рокоссовский описывает обстановку дикой нервозности в бригаде Жукова. Бригаду трясло и лихорадило. Порядок удалось навести, только убрав Жукова. Его отфутболили на повышение. Рокоссовский пишет:

Приходили жалобы в дивизию, и командованию приходилось с ними разбираться. Попытки воздействовать на комбрига успеха не имели. И мы вынуждены были, в целях оздоровления обстановки в бригаде «выдвинуть»

Г. К. Жукова на высшую должность (ВИЖ. 1988. № 10. С. 17).

Жукова отправили в Москву на должность помощника инспектора кавалерии Красной Армии. Не оттого пошел Жуков на повышение, что уж очень хорошим был командиром, а оттого, что надо было обстановку разрядить, избавить бригаду от садиста-командира любым способом, пусть даже и назначением на более высокую должность.

В Красной Армии жестокость ценится. Командир-садист — на вес бриллиантов. Но у Жукова жестокости было больше, чем требовалось.

31 октября 1931 года, через год после того, как Жукова аттестовал Рокоссовский, аттестацию на Жукова пишет член Реввоенсовета СССР, инспектор кавалерии РККА Семён Михайлович Будённый. Он считает, что Жуков — твердый член партии, но добавляет: наблюдается излишняя жесткость (ВИЖ. 1990. № 5. С. 23).

Следующая ступень карьеры Жукова — командир 4-й кавалерийской дивизии. «С. М. Будённый вспоминал, как Жуков вступал в командование кавдивизией и как излишне сурово обещал навести в ней порядок» (ВИЖ. 1992. № 1. С. 76). Сам Семён Михайлович Будённый весьма часто «подносил в морду». Не стеснялся. На этот счет есть достаточно свидетельств. И, понятное дело, бил он не бойцов. Он бил командиров. Но стиль Жукова даже для Будённого был неприемлем.

В аттестацию Жукова командующий войсками Белорусского военного округа комкор Μ. П. Ковалев вписывает похожие слова:

Имели место случаи грубости в обращении с подчиненными, за что по партийной линии т. Жуков имеет выговор (Маршалы Советского Союза. М.: Любимая книга, 1996. С. 35).

Генерал-лейтенант Ерёменко Андрей Иванович (впоследствии — Маршал Советского Союза), командовавший Сталинградским фронтом, 19 января 1943 года записывает в дневнике:

Жуков, этот узурпатор и грубиян, относился ко мне очень плохо, просто не по-человечески. Он всех топтал на своем пути… Я с товарищем Жуковым уже работал, знаю его как облупленного. Это человек страшный и недалекий.

Высшей марки карьерист (ВИЖ. № 5. 1994. С. 19).

Маршал Советского Союза М. В. Захаров:

Создалась довольно напряженная обстановка. В этих условиях координировавший действия 1-го и 2-го Украинских фронтов Маршал Советского Союза Жуков не сумел организовать достаточно четкого взаимодействия войск, отражавших натиск врага, и был отозван Ставкой в Москву (Красная звезда. 11 февраля 1964 г.).

Эти слова маршала Захарова подтверждает телеграмма Сталина:

Должен указать Вам, что я возложил на Вас задачи координировать действия 1-го и 2-го Украинских фронтов, а между тем из сегодняшнего вашего доклада видно, что, несмотря на всю остроту положения, Вы недостаточно осведомлены об обстановке: Вам не известно о занятии противником Хильки и Нова-Буда; Вы не знаете решения Конева об использовании 5 гв. кк и танкового корпуса Ротмистрова с целью уничтожения прорвавшегося противника… (Там же.)

Тут речь не о каких-то деревнях, занятых немцами. Это один из самых драматических моментов войны. В феврале 1944 года на правом берегу Днепра два советских фронта замкнули кольцо окружения вокруг мощной группировки германских войск. Задача германского командования — вырваться из окружения. Задача советского командования противоположная — не позволить противнику вырваться. Но там, в районе сражения, два советских фронта, два штаба, два командующих — генерал армии И. С. Конев и генерал армии Н.Ф. Ватутин. Каждый видит ситуацию со своей колокольни, каждый принимает свои решения. Координировать действия двух фронтов из Москвы чрезвычайно трудно. Обстановка меняется стремительно. В штабах фронтов каждое сообщение надо подготовить, зашифровать, отправить в Москву, там его надо расшифровать, оценить, принять решение, зашифровать, отправить. Пока его расшифровывают, обстановка в корне меняется, и приказ Москвы уже не соответствует новой обстановке. Сталин не может покинуть Москву. У него не только на правом берегу Днепра проблемы. Поэтому в район сражения Сталин посылает своего заместителя Жукова. Два фронта подчинены Жукову и делают то, что он прикажет. И вот наступает самый важный момент сражения: противник начинает прорыв. Сталин в Москве об этом знает. Сталин знает, что прорыв германской окруженной группировки идет успешно. Сталин знает, на каком участке прорываются германские дивизии. А Жуков, находящийся в районе боевых действий, ничего этого не знает и шлет Сталину сообщения о том, что ничего серьезного не происходит.

Обратим внимание на одну странность в сталинской телеграмме. 5-й гвардейский кавалерийский корпус Сталин называет по номеру, а танковый корпус Ротмистрова — не по номеру, а по фамилии командира. Почему? Потому, что даже в шифрованных телеграммах вещи не называли своими именами. Часто использовались фразы вроде «удерживать известный вам город», «выйти на рубеж известной вам реки» и тому подобные. Вместо фамилий высшего командного состава использовались псевдонимы. Например, под псевдонимом Васильев скрывался маршал Василевский. Легко разгадать? Нет, не легко. Псевдонимы часто и бессистемно менялись. Сегодня Васильев — это маршал Василевский, а завтра — Сталин. Вчера Константиновым был маршал Жуков, сегодня — маршал Рокоссовский. А завтра Жуков будет значиться под псевдонимом Юрьев, Рокоссовский — под псевдонимом Костин, а Сталин — под псевдонимом Иванов.

С этой же целью менялись и названия самых важных соединений. В феврале 1944 года Сталин говорит о танковом корпусе Ротмистрова. Но в Красной Армии уже ровно год такого корпуса не было, а была 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова. Павел Алексеевич Ротмистров был любимцем Сталина. В феврале 1943 года он был еще генерал-лейтенантом танковых войск, а в феврале 1944 года, в момент, о котором идет речь, Ротмистров уже имел звание маршала бронетанковых войск. Сталин не говорит в шифровке, что в сражение введена 5-я гвардейская танковая армия маршала бронетанковых войск Ротмистрова, он говорит о танковом корпусе Ротмистрова. Кто знает, о чем речь, поймет.

Так вот, для того, чтобы не позволить противнику вырваться из кольца, командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И. С. Конев ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. Сталин в Москве об этом знает. А Жуков, который находится в районе сражения и имеет приказ координировать действия двух фронтов, об этом не знает. И Верховный главнокомандующий в своей телеграмме указывает своему заместителю Жукову, что тот понятия не имеет об обстановке и с возложенными на него обязанностями не справляется.

Краткости ради я привел только фрагмент сталинской телеграммы. Но она вся выдержана в том же духе. Была еще одна такая же телеграмма Сталина Жукову. После этого Сталин приказал Жукову возвращаться в Москву: все равно в районе сражения от Жукова нет никакого толка. И когда коммунисты говорят, что Жуков не проиграл ни одного сражения, я рекомендую им вспомнить сражение 1944 года на правом берегу Днепра. Мощная группировка противника была окружена без Жукова. Ему оставалось только удержать окруженных в кольце. Жуков с возложенной на него задачей не справился и позорно провалил операцию. Большая часть окруженных германских войск вырвалась из окружения и беспрепятственно ушла.